Последнее интервью с Джеффом Андерсоном
 

Monday February 24, 2003

Джефф Андерсон – это сноубординг. И этим все сказано! Настоящий сноубордер с «Маммотовой горы». Райдер первого поколения. Дитя восьмидесятых. Скейтбордер. Вечный студент. Свойский парень. Рок звезда. Перильный разрушитель. Регуляр. Младший брат. Полуночник. Артист. Модификатор креплений. Человек Горы. Раздатчик автографов. Жертва технологий. Мега стар в Японии. Долгожитель команды Burton. Брутально честный. Гиперактивный. Борд дизайнер. Гений. Домовладелец. Чистюля. Тощак. Песчаный гольфер. Гражданин мира. Загадка. Недооцененный. Сноумобилист. Минималист. Художник. Маниакальный. Поклонник творчества Дэвида Боуи. Частично хиппи. Сенсация своего города. Энтузиаст. Нетерпеливый. Обладатель сезонного абонемента. Международная знаменитость. Прожигатель жизни. Готовый всегда сорваться.

- Был ли ты рожден для подобного образа жизни?
Мои родители сильно зависали по горным лыжам, и они перебрались в горы подальше от города. Они, оба, работали на горнолыжном курорте Маммот, в горнолыжной школе. Позднее мой отец стал выполнять работу патрульного. Так как оба моих предка работали на курорте, то всю мою жизнь у меня был халявный абонемент на катание. Я начал кататься на лыжах в три года, и не могу вспомнить ни одного периода в моей жизни, не связанного с горами. Когда мне было порядка девяти лет, катание на лыжах стало для меня серьезным занятием – мы с братом Билли хотели просто весело проводить время, поэтому мы и занялись сноубордингом. Мы катались на «Июньской Горе» поначалу, и в течение года или около того, я забросил кататься на лыжах.

Я пытался получить спонсорство от «Sims» после того, как я покатался с Томом Симсом, он сказал, что возьмет меня к себе под крыло. Он записал себе мой номер телефона на маленьком кусочке бумажки типа тех, которые всегда имеют тенденцию теряться. Но он так и не позвонил мне. Мой самый первый спонсор на самом деле был Берт Ламар, когда он только запустил Lamar snowboards. Мне было одиннадцать лет, я запомнил возраст, потому что он подписал со мной семилетний контракт, который закончился тогда, когда мне исполнилось восемнадцать. Сейчас забавно об этом вспоминать.

Я всегда был на снегу, всегда был сноубордистом. Это моя сущность. Тот факт, что я катаюсь и живу катанием с юных лет, очень сильно повлиял на становление моей личности. Мне кажется, все это безумие началось с того, что мои родители носили в себе безумную любовь к горам, и хотели строить фундамент семейных отношений на этой любви.

Я действительно планировал заняться другими вещами в своей жизни, но никогда не собирался расставаться со сноубордингом и находиться всегда поблизости от Маммота. Я понял, что совсем необязательно быть частью всей этой крысиной гонки. Я люблю большие города, и мне нравится периодически проводить время в них, но я точно знаю, что буду жить в маленьком городке, сто пудов.

- В юные годы у вас было соперничество с твоим братом Билли, кто из вас лучший?
Ага. Мы всегда были супер соревновательными. Но, гораздо важнее, что он всегда заботился обо мне, мы были, скорее, как одна команда. Он отвечал за наши финансы, за организацию путешествий, он делал все. Я даже не могу себе пожелать лучшего брата. Дома, у моей мамы, стоят две фотографии из нашего юношества. Билли, делающий roastbeef, и я, делающий nose. Раньше считалось, что если ты не можешь сделать nose, ты не крутой фристайлер. Билли не мог дотянуться на самом деле, зато он гонял очень-очень быстро. Так что Билли был больше гонщиком, но, не смотря на это, он был и неплохим фристайлером.

- Итак, ты начал путешествовать по миру, будучи еще, совсем мелким?
Мне было двенадцать лет, когда я впервые поехал в свое первое путешествие на Mt. Bachelor с Carla Dalpiaz, Brian Harper и Gilligan Yoder. Мы отправились туда на финал «Pro Snowboard Tour of America». Там были все: Steve Graham, Sean Johnson и даже Jimi Scott. Джонсон изничтожил все мои журналы, пролил пиво на меня и заставил поплакать. Я звонил домой маме, а Билли прикалывался надо мной. Ночью, когда Джонсон отрубился, я разрисовал его с ног до головы цветным маркером. Было весело, все безумствовали напропалую.

- Как ты стусовался с Volcom’овскими парнями?
Ричард Вулкотт и Такер Холл запустили Volcom. Они приехали в Маммот покататься и пришли в локальный магазин «Шторм Райдер», подписывать всякое рекламное барахло. Сначала они собирались взять в команду Билли, но он предпочел выступать за Quick. Я просто поинтересовался «Могу я стать райдером Volcom?» Они сказали: «Конечно».

- Считаешь ли ты, что в современном сноубординге царит слишком нервная атмосфера?
Ну, «Олимпийские Игры» установили слишком высокую планку, превратив сноубординг в очень серьезный вид спорта. Когда Хааконсен принял решение не становиться частью этого, заявив: «Хей, мы не лыжники, мы не собираемся участвовать», - я решил для себя поступить также. Но затем, все захотели принимать участие в «Олимпийских Играх» – и я захотел тоже. Потом все превратилось, вообще, в супер серьезный бизнес, когда каждый райдер уже нуждался в услугах собственного PR агента.

- Что является, на твой взгляд, главным двигателем в сноубординге?
Я по-настоящему думаю, что главные факторы, влияющие на прогрессивное развитие сноубординга, - это хардкор райдеры. До тех пор, пока люди заставляют свои тела кувыркаться в воздухе на двадцатиметровой высоте, пока они атакуют безумные перила, сноубординг будет развиваться, он никогда не превратится в супер организованное спортивное мероприятие. Сноубординг никогда не будет похож на горные лыжи и не будет судиться, как фигурное катание. В нем слишком много креативности и индивидуальности.

- Кстати, насчет выдумки, давай поговорим об искусстве.
На развитие меня, как творческой личности, очень сильно повлиял «The Garden». Однажды ночью мы все оказались в горах и встречали рассвет вместе. Я не хочу говорить, как вонючий хипарь, но, на самом деле, в воздухе происходили спиритические вибрации. Мы начали кричать и выть, стоя перед этой восхитительной картиной, как дикие животные. Каждый из нас решил взобраться на вершину горы, покинув лагерь, чтобы посмотреть, как всходит солнце.

Джэми Линн просто взобрался на гребень скалы и погнал нас на вершину. По некоторой причине, это произвело на меня огромное впечатление. Джэми – артистическая персона. Ричард Вулколт и те ребята также были серьезно заморочены на искусстве. Поэтому, вращаясь в этой тусовке, я понял, что искусство – это не чушь собачья. Оно способно изменить людей.

Моя мечта: стать хорошим художником. Я всегда старался придумать что-нибудь интересное и пытался двигаться в эту сторону, но, мне казалось, что, возможно, я не настолько хорош для этого. Сноубординг в некотором роде предохранял меня от того, чтобы сконцентрироваться исключительно на искусстве.

- Как ты считаешь, твоя жизнь остановится, если вдруг придется покончить со сноубордингом?
Я уже покончил со своей «нормальной» жизнью ради сноубординга.

- Но вся твоя жизнь – это сплошной сноубординг.
Вот именно. Я навеки повязан со сноубордингом и всегда буду принимать жизненные решения, основываясь на любви к этому виду спорта. Причина, по которой я являюсь про райдером и даю это интервью прямо сейчас, - я хочу, чтобы сноубординг продолжал быть крутым видом спорта и в будущем. Я буду работать ночью в ресторане и кататься каждый день и никогда не покину гор Маммот, но зато у меня будут такие уникальные возможности как сейчас.

- У тебя строгие политические взгляды, насколько мне известно, не мог бы ты ими поделиться?
Множество народа поддерживает наше правительство без всякого интереса, какое направление взаимоотношений оно развивает с другими странами. Я не хочу понижать значимость трагедии одиннадцатого сентября – каждый знает и согласится, что произошедшее – просто ужасно! Но правительство и некоторые средства массовой информации по-настоящему отобрали все шансы у людей в стране быть в курсе того, как мы влияем на другие страны мира. Та трагедия – это будящий звонок будильника для всех. Конечно, мы – великая держава и делаем очень много хороших дел, но что-то мы делаем неправильно? Почему к нам так негативно относятся в некоторых странах, и что мы должны сделать, чтобы предотвратить подобное?

Очень много людей боится говорить о подобных вещах, но все, что нам надо просто сделать, это попытаться найти общий язык со всеми. Мы должны голосовать за то, чтобы все люди объединились. Это свободная страна, мы можем открыть заявлять о том, что мы хотим, и никто не имеет права убивать нас за это. Мы должны изменить наш взгляд на вещи, чтобы разрешить все старые проблемы. Бритни Спирс – жаркая девчонка, не поймите меня неправильно, но вокруг происходит так много важного, чтобы не только кататься на сноуборде и просиживать дома у телека.

- Прошлый сезон был очень мощным для тебя. Как это все происходило?
Блотто – мой тим менеджер мне реально помог. Он отправил меня в Солт-Лейк Сити, и я оказался в таком окружении, где мог комфортабельно себя чувствовать и нормально кататься. Я стусовался с крутой командой, которая подталкивала меня на новые подвиги и не судила строго. Я научился по-настоящему доверять Блотто и понимаю, что он старается сделать для меня как можно больше хорошего. Шейн Чарлибойс, человек, который снимает для «Кингпина», также сыграл значительную роль в моей карьере. Он раньше катался за «Бертон», и мы немного с ним погоняли, поснимались. Это было круто. Вокруг меня собрались такие люди как: Mikey LeBlanc, Seth Huot, Matty Ryan – эти парни очень перспективные. Но моя основная команда: Ali Goulet и Marc Frank. Смотреть за тем, как Марк заставляет себя выполнять сумасшедшие прыжки и в тоже время заниматься бизнесом – потрясающе.

Спасибо моим спонсорам: Burton, Volcom, Oakley, Clae shoes, Liberty Board Shop и Grenade Gloves. Лист настолько обширный, насколько мне хватает памяти, если же я забыл про вас, то вы-то уж точно помните, кто вы такие.